Несвоевременные мысли

http://www.odnakoj.ru/magazine/main_theme/nesvoevremennxe_mxsli/

2010 / #32 (48) / 06.09.2010

Несвоевременные мысли

Заметки к началу нового политического сезона

Начинается новый политический сезон, и, естественно, все потенциальные участники действа с энтузиазмом исполняют увертюру: обсуждение возможных целей и задач, которые ставят (точнее, по их мнению, ставят) перед собой основные актеры.

Поскольку нашей сценой является не политика, а экономика, то и говорить нам имеет смысл именно о последней, что в приложении к политике означает описание тех рамок, в которых будут происходить политические события, и возможных крупных событий. В приложении к России эти рамки сводятся фактически к одному-единственному обстоятельству: как будут выглядеть цены на нефть и газ, сможем ли мы к 2012 году сохранить наши резервы (до выборов их хватит почти наверняка), возможно ли плавное сохранение текущей политики на послевыборный период, или новый глава государства объективно будет вынужден круто поворачивать руль.
Ответ на этот вопрос далеко не однозначен. Попробуем описать те факторы, которые влияют на ситуацию.
Во-первых, текущий уровень нефтяных цен существенно превышает их равновесное по соотношению спрос/предложение значение. Определить последнее можно по объему уже добытой, но еще не проданной нефти: если он растет, то это означает, что цена выше равновесной, добытчикам добывать выгодно, покупателям покупать — не очень. Если падает, то, соответственно, наоборот. В соответствии с этим критерием равновесная цена равна примерно 40 долларам за баррель, что почти в два раза ниже, чем текущая ее цена. Это означает фактически, что на спекулятивный рынок нефтяных фьючерсов постоянно поступает поток долларов, который и толкает рынок вверх.
Во-вторых, источник этих денег до недавнего времени был понятен и прозрачен. Это программы поддержки экономики, принятые крупнейшими индустриальными странами, в первую очередь США. Несмотря на все попытки властей, деньги, которые в рамках этих программ наполняют финансовый сектор, не идут на кредитование физических лиц и корпораций, а поступают на спекулятивные рынки, в том числе на рынок нефтяных фьючерсов.
В-третьих, рассчитывать на то, что ситуация в этом месте изменится, наивно. Последние годы все кредитование домохозяйств и государств (то есть тех, кто предъявляет экономике конечный спрос) шло не в расчете на возврат денег из доходов должников. В реальности предполагалось, что возврат будет осуществлен за счет взятия новых кредитов, текущие поступления шли лишь на обслуживание долгов. Но эта схема работала только до тех пор, пока можно было снижать стоимость кредитов (в 1981—2005 гг. стоимость кредита постоянно падала), а как только это стало невозможно, в 2007 году начался кризис.
В-четвертых, постоянный вброс денег несет в себе не только позитивные (приостановка кризиса) факторы. Рост цен на биржевые товары вызывает рост издержек реального сектора, которые он не может переложить на потребителя (доходы последнего не растут, скорее, падают, а потребительское кредитование сокращается). Это означает, что в рамках политики последних лет состояние экономики все время ухудшается, хотя и медленнее, чем это произошло бы, если бы денежной накачки не было. В частности, в США все время растут показатели реальной безработицы, время, которое затрачивают на поиск новой работы уволенные, количество частных банкротств и так далее.
В-пятых, понимание этого обстоятельства у властей есть. Именно по этой причине они пытаются притормозить программы денежной поддержки экономики, что хорошо видно по последним заявлениям главы ФРС США Бернанке. С ним согласно (пока, во всяком случае) и руководство ФРС, на последнем заседании комитета по открытым рынкам только один его член (Хениг) был против общей позиции, причем он проголосовал не за то, чтобы усилить программы поддержки, а за то, чтобы ужесточить денежную политику. Однако как только денежная накачка прекращается, начинаются проблемы в финансовом секторе, в частности, падение фондовых рынков, поэтому, скорее всего, рано или поздно ее придется продолжить.
В-шестых, скорее всего, власти США принимают некоторые меры по поддержке реального сектора. В частности, последние дни на рынке нефтяных фьючерсов вновь сложилась парадоксальная ситуация, когда цена на сорт нефти «Лайт» устойчиво ниже европейского сорта «Брент», объективно более низкого по качеству. Такая ситуация обычно складывается, когда власти США пытаются снизить мировые цены на нефть, и действительно, нефть, которая все время грозила превысить уровень 80 долларов за баррель, опустилась существенно ближе к 70.
В-седьмых, поскольку объемы производственных мощностей не сокращаются, основные страны — их владельцы начинают конкурировать за сокращающийся спрос. Особенно отчетливо это видно на противоречиях между Китаем и США (которые наиболее часто проявляются в вопросе о курсе юаня к доллару) и США и Евросоюзом. Последний, воспользовавшись ситуацией в Греции как пиар-поводом (у той же Японии долги по отношению к ВВП сильно выше, чем у Греции), заметно снизил курс евро относительно доллара. Как следствие, экспорт Европы в США вырос и экономические показатели ряда европейских стран, прежде всего Германии, в первой половине этого года существенно улучшились.
В-восьмых, кризис, безусловно, будет продолжаться, поскольку спрос до сих пор существенно превышает доходы домохозяйств (для США — примерно на 3 трлн долларов в год). Это означает, что власти неминуемо будут балансировать между поддержкой реального сектора (чреватого дефляцией) и финансового (с угрозой гиперинфляции), с постепенным спадом экономики. Рано или поздно это может вызвать резкое падение экономики, однако когда это произойдет и неизбежно ли это — пока вопрос.
Что это означает для России? Если будет развиваться сценарий, связанный с продолжением финансовой накачки, то ситуация у нас останется достаточно стабильной и все принципиальные вопросы будут отложены на период «послевыборов». В этом случае и этот, и следующий политический сезоны будут достаточно скучными и малоинтересными, все основные вопросы станут решаться в «закрытом» режиме и выноситься на суд общественности уже практически в готовом виде.
Однако в чистом виде такой сценарий представляется маловероятным. Скорее всего, по мере ухудшения мировой экономической ситуации доходы нашей страны от продажи энергоносителей продолжат существенно сокращаться. И по причине ограничения цен, и из-за того, что будет падать спрос в физическом выражении. На первом этапе, пока резервы еще есть, это может не сильно сказаться на благосостоянии населения (хотя, конечно, оно будет постепенно падать), однако проблемы внутри элиты резко обострятся, поскольку для ее части существенно сократится объем получаемых средств, а для части вообще встанет вопрос о возможности сохранения своего элитного статуса.
Поскольку рассчитывать на то, что такие вопросы можно уладить внутри элиты, наивно (ресурсы будут реально сокращаться), то часть элиты начнет искать внеэлитные источники поддержки, в частности, в обществе и за рубежом. Это означает разрушение «путинского элитного консенсуса», сложившегося к концу его первого президентского срока, консенсуса, который состоял в том, что все проблемы решаются внутри российской элиты, а для внешних персонажей (что иностранных, что для собственного российского общества) она выступает единым фронтом. Это означает, что с большой вероятностью существенно усилятся различные протестные акции внутри страны и крупные антироссийские компании за ее пределами. При этом реальными заказчиками будут представители действующей российской элиты.
Более того, это еще и ослабит всю систему российской власти, которая была выстроена как раз с учетом (и поддержкой) этого консенсуса. И необходимость укреплять ослабевающую властную вертикаль чрезвычайно усилит чисто пропагандистскую составляющую российской политической жизни (что мы уже отчасти наблюдаем). В то же время власти придется больше времени уделять решению реальных вопросов, к чему российский политический бомонд совершенно не привычен. Неготовность давать конкретные ответы на совершенно реальные и, в общем, безобидные вопросы еще более увеличит вероятность протестных выступлений.
Отметим, что все вышесказанное будет происходить на фоне, как я уже говорил, большей или меньшей сохранности уровня жизни населения и связано почти исключительно с активностью элиты. Но если уровень жизни населения начнет реально падать (как из-за сокращения доходов государства и падения экономики, так и из-за попыток части элиты перераспределить доходы не в пользу населения), то степень социальной напряженности может достичь опасного уровня.
Падение уровня жизни может произойти по абсолютно объективным причинам, если в мировой экономике случится дефляционный шок и цены на энергоносители (и на все остальные продукты нашего экспорта) резко упадут. Но я все-таки надеюсь, что подобное развитие событий произойдет за пределами текущего политического сезона.
В любом случае, скорее всего, степень политической активности в этом сезоне будет резко расти, при этом высшее руководство страны будет вынуждено активно проводить ротации элит, поскольку конкретные вопросы, возникающие все чаще и чаще, потребуют конкретных решений, к подготовке и реализации которых нынешняя российская элита совершенно не готова. Это, в свою очередь, будет усиливать недовольство широкой части элиты общим руководством страны, так что начинающийся политический сезон, с большой вероятностью, будет бурным и сложным, причем по совершенно объективным причинам.

Автор: Михаил ХАЗИН