Одноразовый мир и одноразовый капитализм

Одноразовый мир

Тема нашего номера — одноразовый мир, культура одноразового потребления. Понятно, что эта тема имеет отношение не только к сфере производства, торговли, маркетинга, это особая культура и особая цивилизация. Можно сказать, высшая фаза общества потребления. После высшей фазы, как известно, следует смена качества. Как это у нас называлось в марксистскую эпоху — общественно-экономической формации. То есть одноразовым грозит стать все мировое обще ственное устройство.

Как заметил тот же Карл Маркс, капитализм чреват кризисом. Циклические кризисы, создававшие колоссальные проблемы для капитализма, бывшие в свое время основанием егополитической уязвимости, считавшиеся его тяжелейшей болезнью, на самом деле были одновременно и средством его лечения и обновления. В попытке избавиться от болезни демиурги современной финансовой системы избавились от лечения, похоже, они сотворили наконец одноразовый капитализм. Во всяком случае как его теперь лечить, не известно никому. При этом клиент еще достаточно откормлен и крепок, ресурс агонии достаточно велик, но, так или иначе, очень похоже, что это именно агония.
Как констатировал в нашем журнале российско-американский аналитик Леонид Вальдман, Запад начал движение «по спирали» снижения своей доли в мировом пироге. Вы, конечно, удивитесь, но начал он его не с Америки, самого привилегированного члена клуба, и не с Германии, наиболее здорового его члена, а вот почему-то с Греции. Греция, как самое слабое звено в цепи «золотого миллиарда», первой собой нащупала границу, за которой начинается банальное банкротство. Правда, рядом с ней в этой же самой цепи оказалась чуть ли не треть Евросоюза. Это если вынести за скобки почти всю Восточную Европу, финансовое состояние которой мало кого волнует за отсутствием оного. К тому же они не в зоне евро. Интересно, что евро, наверное, единственный реально действующий институт Евросоюза, а отсутствие страны в нем оказалось для очень многих спасительным обстоятельством.
Если бы страны Южной Европы не были бы связаны обязательствами еврозоны, они бы могли легко поправить свое положение, девальвируя национальную валюту. Что для стран, в экономике которых туризм играет очень значительную роль, более чем существенно.
Очень показательна эволюция позиций Германии, которая первоначально капризничала и кривлялась, недоумевая, почему она должна платить за промотавшихся греков, а затем выступила в роли основного вышибалы помощи для Греции. В этом кризисе отчетливо выяснилось, насколько Евросоюз генетически, идеологически и экономически немецкий проект. Это политкорректный вариант «четвертого рейха» Германия создавала для себя. Под американским колпаком, но для себя. И естественно, что она и должна за него платить, если хочет, чтобы он выжил.
Решение спасать Грецию было безальтернативным для тех, кто не собирался похоронить «европейскую идею». Евросоюз настолько аморфное и безсистемное образование, что выпадение из него любого элемента, то есть разворот от натужного компромиссного развития к распаду, был бы необратим. Потому как сегодня Евросоюз снаружи не подпирает и не склеивает никто. Ни мировой коммунизм, ни Соединенные Штаты. Только если единственный затерявшийся в пустыне Бен Ладен?

Михаил Леонтьев

Одноразовый капитализм

Все аналитики сходятся на том, что объявленная цена спасения даже чисто арифметически недостаточна. Спасение Греции есть основание к спасению Португалии, Испании, Ирландии, Бельгии... Италию спасать уже будет не на что. А если к вожделенному пакету помощи захочет прильнуть внеевровая Британия со своими фантастическими небюджетными долгами?.. Виртуальный фонд в триллион долларов — «план Трише» — это европейский близнец плана Полсона — Гайтнера. Европа, пытавшаяся сохранить монетарную вменяемость, вынуждена проследовать за Соединенными Штатами. Косвенным подарком для Европы могло бы быть удешевление евро. Из-за греческого кризиса Европа получила хорошую фору в гонке девальваций. Проблема в том, что доллар не даст евро сильно разогнаться, а если даст, то будет еще хуже. Как заметил (опять же в нашем журнале) нобелевский лауреат Роберт Манделл, удорожание доллара до уровня 1,2 за евро автоматически означает банковский кризис в Америке. То есть следующий Leman Brazers. Для нового витка эмиссионной накачки финансового сектора средств нет, да и европейцы, лишившись американского рынка, станут следующими: американский рынок также критически важен для европейцев, как и для китайцев. В конечном итоге все опять сводится к тому же, к неспособности американцев и дальше субсидировать свое паразитическое потребление.
Что дальше? Как дальше будет развиваться процесс в экономике по странам и секторам — это отдельная большая тема, про это уже много успели написать и, очевидно, успеют написать еще больше. Есть основания полагать, что главный производитель кризиса — Америка и ее замечательная валюта — окажется в этой очереди последней. Долговые расписки монопольного экономического регулятора и главного бенефициара системы, что доллары, что казначейские векселя, всегда будут надежнее, чем соответствующие расписки всех остальных. Пока жива эта система. Тем не менее открытый греками и испанцами процесс демонтажа социальной сферы с неизбежностью перекинется на весь западный мир. Поскольку система перераспределения богатства, обеспечивавшая это социальное процветание, капитально подорвана. Причем в конечном итоге самых богатых это коснется гораздо больнее. Реальный финансовый разрыв между обязательствами и средствами их погашения в пенсионной системе США превышает по осторожным расчетам 60 триллионов долларов. Все это усугубляется переходом в пенсионный возраст детей послевоенного беби-бума. И этот мучительный процесс растянут на восемнадцать лет! Система медицинского страхования в предбанкротном состоянии, а тут еще гражданин Обама пытается навесить на нее популистскую медицинскую реформу. Бюджеты большинства штатов находятся в состоянии гораздо более плачевном, чем бюджет федеральный, поскольку они не могут печатать деньги и финансировать дефициты. При том что образование и социальное здравоохранение — это в первую очередь как раз бюджеты штатов. Американские же аналитики (см. интервью с Гильермо Кальво) полагают, что в Европе дела с этим еще хуже. Есть ощущение, что они в чем-то правы.
На самом деле последние греческие беспорядки могут показаться детским лепетом по сравнению с соответствующей реакцией, например, в тех же Соединенных Штатах. Учитывая, что основная масса бедного населения этой страны ни по темпераменту, ни по национально-этническим традициям никак не кажется более нордической, чем греки или другие южные европейцы. Как заметил в этом же номере Михаил Хазин, на вопрос, что делать с гражданами, которые больше не смогут тратить деньги, полученные в долг, ответа нет. «Поскольку современная политическая культура не предполагает возможность дать на него ответ».
На самом деле гарантией неспособности современного глобального капитализма избежать катастрофы является даже не номинальная глубина самого кризиса. Вспомним, не настолько советская экономика к началу1980-х была слаба и разбалансирована, насколько управляющая система была не способна предпринимать любые непалеотивные, неусугубляющие кризис действия. Это вообще главная характеристика системности кризиса. Не процент той или иной диспропорции, а процент бессилия системы. На самом деле главным препятствием к лечению является действующая универсальная политическая модель, когда элита покупает лояльность населения через механизм виртуальной демократии. То есть заплатить за этот кризис придется всем, правым и виноватым. Но чем слабее способность того или иного общества отойти в сторону от этой модели, тем дороже ему придется платить.

Автор: Михаил ЛЕОНТЬЕВ, главный редактор